— Некоторое время назад прозвучало заявление о ротации в правительстве Бурятии. Скажите, в чем причина грядущей смены министров, как это будет происходить?
— Во всех западных и крупных российских компаниях ротация — непременное условие работы. Сначала горизонтальное передвижение, потом начинается вертикальный рост. Другими словами — человек сначала изучает все или большую часть служб, которыми в дальнейшем предполагается, что он будет руководить.
В Бурятии мы хотим сделать так же. Нельзя молодому 35 летнему специалисту-управленцу дать должность, чтобы он всю жизнь сидел на одном месте. Через пять лет ему становится скучно. А через десять лет он привыкает к службе настолько, что уже понимает, как, не очень себя утруждая, можно создавать видимость полной загруженности. Ротация позволяет держать человека в постоянном тонусе. Приходя в новый коллектив, надо постоянно доказывать свою профпригодность, завоевывать доверие и уважение, а этого можно добиться только трудом.
Очень важна ротация на уровне районов. Каждый глава района может стать членом правительства, а заместитель главы одного района — главой другого района, но для этого им надо усиленно работать и показывать результаты. В этом и есть суть карьерной мотивации.
Однако ротация не будет происходить так, что отработал пять лет, и человеку выдают предписание на увольнение. После пятилетнего срока набравшемуся опыта специалисту предлагают новую работу на выбор. В случае отказа предложат должность менее значимую. Но никакой жесткой ротации не будет.
— Тема изучения и сохранения бурятского языка за последний год стала актуальной не только в части развития бурятской культуры, но и поводом для разговоров о межнациональных отношениях. На Ваш взгляд, есть ли здесь взаимосвязь на самом деле?
— Не может такая острая тема, как изучение национального языка, не затронуть национальный вопрос. Есть группы людей, которые предлагают крайние варианты. В радикальном варианте — все народы, живущие в Бурятии, должны знать и изучать язык в принудительном порядке. Прозвучали предложения и по обязательному владению бурятским языком при приеме на работу. Это привело к тому, что представители других групп стали собирать подписи против таких норм. Безусловно, когда дело коснулось взаимоотношений больших групп населения — эта тема уже не могла обойти и национальный вопрос.
Но у нас толерантная республика, и это доказывают совместно прожитые народами республики 350 лет. Поэтому люди, имеющие кардинально разные мнения на развитие бурятского языка, начали искать возможности сближения своих позиций.
На прошлой сессии Народного Хурала была создана рабочая группа, которая изучила федеральные законы, Конституцию Российской Федерации и все республиканские нормативно-правовые документы. По итогам работы рабочая группа внесла нам свои проекты документов, которые устроили одновременно и правительство республики, и Народный Хурал.
Проекты не предусматривают обязательности изучения языка. Но прописывают создание условий для его изучения на основе Республиканской программы. Нет в законе и жестких требований при приеме человека на работу. Как показала практика, такие дебаты оказались очень востребованы. Они снимают напряжение в обществе и укрепляют межнациональный союз людей. Я очень доволен результатом и благодарен всем, кто принял участие в разрешении, прямо скажем, непростого вопроса.
Результатом всей проделанной работы стало понимание, что изучение бурятского языка не должно замыкаться только на школах. Нужно сделать язык привлекательным. Нужно, чтобы в среде молодежи было модным разговаривать на бурятском языке. Нам нужен региональный стандарт по бурятскому языку, для тех, кто его будет изучать, нужны учебные программы и современные методики. Мы будем создавать опорные образовательные комплексы для углубленного изучения языка. Нужна подготовка и переподготовка преподавательских кадров. В рамках программы будет оказываться поддержка в издании литературы и учебников на бурятском языке. Будут созданы для общения молодежи клубы, летние лагеря, даже дошкольные учреждения. Бурятский язык войдет в информационную среду. Реализация намеченных планов начнется уже в этом году. Проект такой программы уже разработан, и сейчас важно, чтобы он прошел общественное обсуждение и получил поддержку населения.
— В последнее время в отношении ряда чиновников выдвигаются обвинения и подозрения в нарушении Уголовного кодекса. При этом нет обвинений в коррупции, в хищениях, и даже юристы затрудняются давать экспертные оценки происходящего. Как бы Вы оценили эти события?
— Такая ситуация складывалась не только у нас, но и по всей стране. В 2008 году было принято решение, что все федеральные средства, выделенные на софинансирование строительства социальных объектов, остающиеся под конец года на счетах в регионах, должны возвращаться обратно в центр. К чему это привело? Появился «стимул» для бюджетных заказчиков использовать деньги, остающиеся на конец года средства любой ценой. Под формулировкой «любой ценой» часто стали совершаться незаконные действия. Что стало происходить? Подходит 31 декабря, деньги на счетах, подрядчик не справляется с задачей, ему нужно еще две-три недели для окончания работ. А заказчика поджимают сроки перечисления средств. На доверии он подписывает акт о выполнении фактически невыполненных работ и перечисляет деньги.
Как правило, такие дела доводились до судебного разбирательства, но ограничивались штрафами. Громкими посадками такие дела не заканчиваются по простой причине — человек в карман ничего не положил, но законы все-таки нарушил. Такие нарушения, в основном, квалифицировались как превышение полномочий, и должностные лица лишались права занимать ту или иную должность.
В 2012 году на федеральном уровне было принято решение — деньги, остающиеся на конец года на счетах в регионах, могут быть использованы в следующем году, на те же самые цели, но с разрешением из центра.
Поэтому, я думаю, теперь таких дел будет меньше, а в дальнейшем они исчезнут и совсем.
Хуже обстоят дела, когда акты невыполненных работ подписываются, а подрядчик, получив деньги, скрывается. Здесь уже прямой ущерб, нанесенный бюджету. Такие дела, к сожалению, тоже есть, и вот здесь — наказание более жесткое, вплоть до уголовной ответственности. Есть дела, которые связаны с халатностью, когда документы подписываются без тщательной проверки, «на доверии» и т. д. Поэтому возбуждаемые преступления в отношении чиновников, в основном, носят должностной характер и напрямую не связаны с получением денежных средств в виде вознаграждения. Тем не менее хоть эти нарушения не связаны напрямую с коррупцией, это все-таки серьезное нарушение закона и отвечать за это будут все нарушители, по всей строгости.
— В Бурятии традиционно политическая борьба ведется в большей степени кулуарно и опосредованно через намеки и некие знаки. Без формата публичной дискуссии. Скажите, Вы уже привыкли к такому формату общения с оппозицией?
— В моем понимании, это не политическая борьба. Политика — это когда я вижу оппонента, и он борется за власть, критикуя программу оппонента и предлагая населению свою, и все это происходит открыто. А в данном случае это не политическая борьба, а дискредитация действующей власти на основе анонимного распространения недостоверной информации с использованием СМИ.
Последние выпады против меня лично — это борьба за место. Какой-то группе людей неймется занять место главы республики, и, причем это желание настолько велико, что они не могут дождаться 2017 года. Они, как правило, просто так не «воюют», значит, у них в Бурятии есть промышленные или финансовые интересы, и их не интересуют проблемы людей, живущих на этой территории. Они решают свои задачи.
По сути это попытка рейдерского захвата Бурятии. Они видят цель, разрабатывают схему и реализуют ее, используя для этого все доступные им ресурсы. Но это точно не политика. А к конструктивной критике я отношусь положительно. Это бесценный дар — получить совершенно бесплатно совет, как не надо поступать и что надо сделать, чтобы улучшить свою работу.
— Время от времени возникают слухи о Вашем мифическом уходе. Сейчас очередной виток таких слухов и неких прогнозов. Ваш комментарий по этому поводу.
— Слухи запускаются с целью посмотреть — насколько сильна власть. Представьте — вы работаете в команде, и вам говорят, что ваш руководитель куда-то уходит. Ваша реакция? Первая мысль — а кто будет? А к кому надо прислониться?
Противники прощупывают, а готова ли команда покинуть своего командира?
Это лакмусовая бумажка. Происходит такое не только в Бурятии, а повсеместно — это своеобразные социологические замеры. Однако, когда исследователи видят, что после вброса ничего не происходит, успокаиваются. Значит, еще не время. Пока команда сильна и лидер сильный, никто убегать, как правило, не собирается.
Что касается меня, то я привык к таким вбросам. Сегодня я работаю с таким же настроением и отдачей, как и в 2007 и 2008 и последующих годах. Я с удовольствием хожу на свою работу. Бурятия мне нравится, здесь прекрасные люди и замечательная природа. Если народ доверит, то пойду и на третий срок. Поэтому могу сообщить своим оппонентам явным и скрытым: «Не торопите события». У вас все может получиться, если вы добьетесь уважения и поддержки населения легитимным способом, предложите лучшую программу развития Бурятии, лучшую управленческую команду, новые источники финансирования и возможности для привлечения инвестиций.
Желаю всем только успехов и добра на этом пути. Именно при честной и открытой борьбе выигрывает население республики, а не конкретная группа людей.
